Взобрались сегодня с Каняччей на самую вершину виноградникового холма. Весной там цветет МОРЕ акаций и воздух, густой от аромата цветов, можно резать ножом. А весна уже чувствуется в воздухе! Утром и вечером - настоящая зима (итальянская, без снега))) и холодно, зато днем солнце жарит так, что приходится менять пуховик на курточку и снимать перчатки.
Времени свободного почти нет из-за музея, скайпоуроков и прочего быта. Завтра едем в Триест, город на море, на ДР дорогого друга. Обычно он организовывает празднество у себя дома, в сосновом пригороде Санта-Кроче, на обрыве над морем. Ну почти). А в этот раз в какой-то местной пивной - к моей радости, очень люблю хорошее пиво).
Зимой мы спим под огромным таким и теплющим икейским пуховым одеялом. Канячча, когда решает днем вздремнуть, устраивает себе там гнездо (в спальне мы кровать не заправляем в принципе, потому что днем там живет только Канячча). Но когда я меняю постельное белье и оставляю матрас открытым для проветривания, мироздание бедного жЫвотного драматически меняет облик и теряет комфортабельность. Так жалко видеть ее, по-сиротски свернувшуюся калачиком на огромном матрасе...
Времени свободного почти нет из-за музея, скайпоуроков и прочего быта. Завтра едем в Триест, город на море, на ДР дорогого друга. Обычно он организовывает празднество у себя дома, в сосновом пригороде Санта-Кроче, на обрыве над морем. Ну почти). А в этот раз в какой-то местной пивной - к моей радости, очень люблю хорошее пиво).
Зимой мы спим под огромным таким и теплющим икейским пуховым одеялом. Канячча, когда решает днем вздремнуть, устраивает себе там гнездо (в спальне мы кровать не заправляем в принципе, потому что днем там живет только Канячча). Но когда я меняю постельное белье и оставляю матрас открытым для проветривания, мироздание бедного жЫвотного драматически меняет облик и теряет комфортабельность. Так жалко видеть ее, по-сиротски свернувшуюся калачиком на огромном матрасе...