Из блокнота Какаши

[latisana]

Пре Скриптум: под замком выкладываю сырые тексты для редакции, мне так удобней. Если кто-то озадачился.


Первая ночь в пустыне


- Ты не хочешь смотреть на меня без маски? - спросил я бесцветным голосом.

Мы молчали всю дорогу. В однообразии ночной пустыни полет был похож на стояние на месте. Когда Гаара, наконец, опустил платформу, мы спрыгнули на песок и уселись друг напротив друга, как два дурака. Взрослый дурак почему-то сразу же стащил с лица маску. Но казекаге пустыни зажмурился и на этот раз .

- Я... уже давно вижу Вас без маски. Как только закрываю глаза... Хатаке-сан.

Это стало последней каплей. Еще одно такое "Хатаке-сан" взрезало мне грудь и горло. Взрослый дурак закрыл лицо руками и беззвучно зарыдал.

И тут пустыня встала на дыбы. Сухая жесткая струя хлестнула меня по спине, я отнял руки и увидел, что относительно спокойным оставался лишь пятачок, на котором мы находились - вокруг бушевала песчаная буря. Казекаге стоял передо мной, сжав кулаки. Его глаза сверкали, полы красных одежд развевались на ветру. Он был ужасен... и прекрасен.

- Что я сделал не так?! - крик Гаары поднялся над шумом бури. - Почему Вы плачете? Что я опять сделал не так???

Бедный, бедный мальчик. Он подумал, что причинил мне боль. В следущее мгновение я уже стоял рядом с ним, прижимал его к себе, крепко, очень крепко, целовал эту шею, эти глаза, этот узкий мальчишеский рот..."Мой мальчик, мне хорошо...ты делаешь мне очень, очень хорошо...мой мальчик..."

Не помню, когда буря окончательно утихла. Кажется, к тому времени я уже стащил с него штаны и принялся исследовать белый тугой живот. Без песчаной защиты кожа была глаже шелка, я скользил по ней губами и думал, что схожу с ума.

Он почти не отвечал на мои ласки, а когда я спустился ниже, совсем зажался.
Теперь уже я спросил:
- Что-то не так? Тебе больно?
В его широко распахнутых глазах дрожал звездный свет.
- Меня нельзя любить, Хатаке-сан. Меня нельзя...
Я закрыл ему рот ладонью и прошептал: "Будь проклят тот, кто первым сказал тебе это".
Боюсь, я взял его слишком грубо, прорываясь сквозь эту смертельную скованность, наложенную на него страхом и ненавистью соплемеников. Почему, почему ты не родился в Конохе? Я бы никому не позволил косо на тебя посмотреть!
Но внутри моего мальчика было слишком тесно и слишком жарко. Я едва сдерживался и ласкал его в ответ слишком резко, слишком быстро...Гаара...Гаара...ГААРА!!!

Я кончил, захлебываясь его именем, с облегчением почувствовав, что и его влага стекает мне на руку. Милосердная Аматерасу, пусть в следующий раз все будет по другому!!

Мы лежали под ночным небом, одни в черной пустоте. Почти вся моя чакра ушла куда-то в песок. Я боялся думать о том, что ему пришлось пережить со мной.

- Хатаке-сан...
- Да, мой мальчик.
- Хатаке-сан... подарите мне мячик...